Лейнстер Мюррей - Космический старатель
В далёкой звёздной системе планета — газовый гигант Тотмес наделена кольцами, напоминающими кольца Сатурна. В этих кольцах трудятся старатели с Земли на крошечных корабликах, ищущие среди обломков крайне дорогостоящие абиссальные кристаллы. Старатель Данн и его напарник Кеес нашли неплохое...
Лейнстер Мюррей - Первый контакт
Представленный вашему вниманию рассказ написан в 1945 году и до сих пор не потерял интереса для любителей фантастики. Космический корабль землян, исследующий район Крабовидной туманности, внезапно обнаруживает другой корабль, явно неземного происхождения. Это первый контакт землян, первая...
Лейнстер Мюррей - Странная история Джона Кингмана
Молодой врач-психиатр обратил внимание, что один и тот же пациент ведёт себя как-то странно: высокомерно и даже надменно, будто знает что-то, недостижимое другим людям. Что может знать обыкновенный сумасшедший? Врач разыскал историю болезни и поразился: пациент по имени Джон Кингман состоял на...
Лейнстер Мюррей - Одинокая планета
Пока не появились люди, Эйликс была очень одинока. Но о своем одиночестве она, разумеется, и не подозревала: ведь тогда главным в ее сознании была память, а то что входило в ее воспоминания, состояло из самых простых вещей. Тепло и холод, солнечный блеск и мрак, дожди и засухи — вот и все; других...
Слушала книгу долго, преодолевая патетическую интонацию Маргариты Ивановой. Наверное именно такое чтение считается академическим, то есть образцовым. Но в данном случае явное несовпадение с интонацией Берберовой. Если бы я ЧИТАЛА книгу, то сделала бы это гораздо быстрее. Книга-то простая и даже простенькая — неординарная личность Чайковского показана как вариация эпохи или зеркала общества. История раздавленного стыдом, чуть ли не ненавистью к себе, невротика. Причина, видимо, в том, что Петр Ильич поздно осознал себя как талантливого композитора — за 10 лет до смерти, а до этого его гнобили, и он сам себя гнобил-добил. А мне, как-то пофиг его постыдная страсть. Императору Александру 2 тоже было пофиг — «Подданных у меня много – Чайковский один»
Пожалуй, закончу беседу. Всего вам доброго
— Меня тут птицы чуть на куски не порвали.
— Так вы им хлебушка насыпьте, им и похорошеет.
Вообще, вот эти афтары, набирающие подобные тексты и называющие их художественной литературой, понимают, что книга должна быть, прежде всего, интересной?