Прямой эфир

После Гражданской
Вождь объявил политику новую,
И учиться у тех, с кем воевали мы,
Не щадя живота своего.
Мы классовый усмирили гнев свой,
Заменив на прагматику верную.
Подчинились и стали внедрять экономику рыночную,
Почти все переняв у треклятых буржуев — наших бывших господ:
Как считать, как читать, как вести бухучет —
Так велел наш Вождь перед тем, как богу душу отдать.
Что ж, мы не гордые, мы учились у них —
у буржуев, у бывших врагов своих:
Строили новые заводы и фабрики,
Приглашали с Запада инженеров,
Давать стране новые тракторы.
Страна закалялась, как закаляется сталь.
Сталь лилась бурной рекой,
возводя железобетонные здания.
Стране нужны были новые кадры:
Новый вождь так и сказал громогласно с трибуны:
«Кадры решают все».
Кадры росли,
держава росла,
росла мощь экономики.
Потом были опять войны:
в Холхинголе,
была Финская,
пока не напал на нас с Запада враг более серьезный.
Мы и в этот раз отвевали свободу,
И опять же ценой тысяч тон человеческой крови.
Закалилась в этой битве страна необъятная,
Запустили человека мы первыми на орбиту Земли,
Ликовали мы, поздравляли друг друга с новой победой…

А вот как раз сия песнь об этом — как инсургенты обламывали зубья свои о невежество и мракобесие народное.

С детства знакомые и давно забытые образы и мысли нахлынули вновь. Спасибо за эти сильные и светлые переживания.

Были бы лишние деньги, и я бы потешил свое… нет, не самолюбие, а скорее авторское тщеславие.

Александр Сергеевич — имя моё,
Но не Пушкин, увы.
Мне 67 уже,
А я все дышу, и хожу,
Но живу совсем бестолково.
Когда мне было 15,
Ровесник века я,
Я хотел весь мир изменить,
Чтобы всем людям дышалось легко
И свободно!
Я боролся за счастье людей
И в борьбе этой беспощадной
Был я бит,
был судим,
был отправлен на каторгу.
Помню, как кричали старухи во след мне:
«Ирод проклятый, предатель!».
Но не злился на них,
ибо знал, что в державе моей
темень стоит беспросветная.
И мечтою одной лишь дышал я тогда,
Вырвать сердце свое из груди,
Осветив людям дорогу,
Подобно легендарному Данко,
Чтоб избавить народ
От невежества,
Мракобесия,
Рабства вековечного!
И был путь мой нелегок,
был он тернист,
были сомненья…
Но я вновь поднимался,
шел в бой, шел вперед,
не щадя живота своего.
Я и Зимний брал в Октябре,
и в Гражданской бивал Колчака,
с Интервентом также нещадно сражался,
на Востоке сражался с басмачеством,
на фронтах необъятной нашей русской державы.
И ценою жизней братьев своих,
кровью и потом одержали победу,
Но было все ж рано еще
Ликовать, воспевать торжество победителя:
Предстояла война еще грандиознее,
более трудная —
Извести навсегда мракобесие,
рабство,
невежество.