Как же это прекрасно!
Не рассказ — мелодия из слов, картин, мыслей, которые, все разом обрушились и смыли своей неожиданной мощью, оглушённую утянули на глубину, потом схватили, вытащили и швырнули вверх! Захлёбывающуюся от невыразимой радости, что можно, наконец, всё это чувствовать, видеть, ощущать на полную, до предела вывернув и выдрав ручку восприятия.
Ветер, небо, руины древнего города — стать на мгновение пылинкой в дыхании вечности, в ритме прибоя лететь в её вдохе и выдохе из тьмы на свет и обратно.
Произведение это подобно тишине, в которую можно только войти, быть в ней, стать ею…
С отчеством Андреева напутала, указан где Андреевич, где Вадимович, но кажется, это вообще кто-то другой, а вот с Натанычем всё чётко :)
Гуржию поцелуй мой был первым, Яга — мой воронёнок, подстреленный метким админом (кто готовит — тому лук, слёзы — тому, кто мимо пролетал).
Ещё в школе как-то по-домашнему запросто тронула история их жизни, чудо до чего оба они хороши, роднульки мои :) Кажется, тогда даже втайне желала и себе чего-то похожего.
Сколько бы не перечитывала — каждый раз внутри делалось по-детски заливисто-щекотно от этого их:
— А что, Пульхерия Ивановна, может быть, пора закусить чего-нибудь?
А когда захлопывала книгу, словно бы появлялась возле сердца, в такт его биению покачиваясь, чашка, накрытая блюдцем, а под блюдцем концентрат из солнечного света, собранного со страниц. Долго потом хранил он от неуюта серого дня и холода разочарований. И всегда дыханием пустоты приходил тот миг, когда чашка в последний раз качнётся и с тонким звоном осыпется снежной пылью…
Есть подарки, которым нет цены и для которых не найти слов, возможность слушать записи исполненных Олегом Борисовым произведений — один из них.
Ммм, неплохо :) Страшная история в нестрашном исполнении.
Приветик от Расти и Мартина, значит — пора пересматривать.
Рассказ — на редкость качественная вещица, тонкая, реалистичная, даже межстрочным своим пространством пульсирующая тем, что принято называть безумием.
Третье стихотворение заставило найти текст, чтобы прочитать его самой, ох уж эта моя жадность до эмоций, образов, чувств и мыслей, которые я уже собралась ловить, складывать на атласное дно коробочки, чтобы потом перебирать их, доставать и любоваться ими.
Ха! Ничего не вышло, редкий случай, когда моя душа на стих не откликнулась никак. В недоумении ещё раз прослушала, что происходит с этими строками, когда они звучат вслух? Колдовство какое-то… Вновь взметнулся занавес, и вновь предо мной во всю ширь горизонта прекрасная и мучительная картина любви.
Не цветы принёс — вино…
венок…
Дмитрий, спасибо за возможность кончиками пальцев коснуться волн поэзии, находящейся для меня по ту сторону моря.
Под ногами небо и звёзды, над головою пути земные.
Роман этот вне времени, прерывисто вздохнув во сне и пробуждаясь, уплотнился в невидимую точку, восьмую ноту, которая взорвалась всеми своими туманностями и галактиками человеческих душ и перелилась до последней пылинки в… бронзовый бюстик Дон Кихота, бывший когда-то частью старинной чернильницы. Рыцаря лик, печаль и благородство, монетный профиль, бородка и усы, привычный образ, но взор уже не отвести и вот — становится видна ужасная подмена, то не лицо, а маска Гая Фокса! Нет не она, под ней ещё — ухмылка, взгляд пронзительных и умных глаз того, кто о себе сказал «я часть той силы...»
Ах, показалось, это снова Дон Кихот…
Какие строки теперь летят из-под пера, облачённого в шёлковый плащ чернил, немым озерцом застывших в хрустальном лоне той чернильницы. Теперь, когда она свободна от того, кто был закован в медную безделушку…
Низкий поклон Писателю, так творить дано немногим, сконцентрировано и прицельно одаривать голову и сердце. Низкий мой поклон Чтецу всегда.
Растревожили любопытство — послушала, чтение под стать содержанию )))
А бельчонок классный, вот и мои собаки, как проголодаются, достают из холодильника пакет молока, из буфета мешок семечек и коротают время, пока я с работы приду. Ещё могут на компе поиграть, но не больше часа — знают, что глаза беречь надо.
Спокойный мягкий голос чтеца слегка притормозил беспорядочность налезающих друг на друга слов, со всех ног бросилась ловить скользящую передо мной по асфальту и газонам нить повествования, но она, махнув хвостиком, утопилась в городском фонтане. Оставив меня в недоумении, что послужило причиной этой почти истерики на бумаге — я вру, все врут, и даже признаваясь во лжи — врут, не врать не могут, всё ложь, не лжи нет, ааа!
Прямо откровение на человека снизошло, потрясло до основания, небо упало на землю, пеплом голову себе и всем…
Картинка напомнила иллюстрации из старого двухтомника Андерсена, приятно :)
Ой, да ладно, привереды :) «Написано, как сказано», зачитал как хронику документальную (эпитафию), это его текст, он его так видит.
Разогнала скорость на мотоцикле без шлема и прав, нормально слушается (особенно после в лепесток раскатанных по сайту некоторых чтецов).
И в одном автор точно прав — не ходи никуда ночью, поешь, обними любимую, посмотри с ней фильм и баиньки.
Тамерлану:
не останавливайся, ты же — Тамерлан!
Есть чтецы, с которыми никогда не ошибёшься, выбирая настроение, это как стоять перед распахнутым шкафом и думать, что надеть на работу, свидание, встречу с друзьями, торжество или вечеринку.
Князев и есть такая вечеринка! Тематическая, с широкополыми шляпами, четырёхсторонним декольте и макияжем Джокера, с дурацкими розыгрышами и всеобщей сумасшедшинкой. Вот настаёт момент «Пожалуйте к столу» — безупречная сервировка, переливающиеся в полумраке бокалы, откупоренное кьянти — расселись, замерли в предвкушении и — бац, откуда-то с потолка на белоснежную скатерть шмякается сырая говяжья печень, которая полежав, вдруг начинает сокращаться, хлюпать, ползти…
Прочитано со вкусом и ехидной ухмылочкой, благодарю!
Чудесная вещица, под завязку наполненная мистикой, символами и смыслами. В тишине мастерской, под тиканье ходиков и мерное кап-кап из крана, разобрать бы её на абзацы-косточки, очистить каждую, отполировать до матового блеска, нанизать на нить из хвоста единорога и, перебирая чётки-замочки-ключики, шагнуть в неизведанное…
А мне одно только пришло в голову:
— Рыцарь, а ты чего хотел-то?
— Воды испить.
— Ну так и пил бы!
Название рассказа так спроецировалось на фотографию писателя, что я почему-то настроилась на поэтически-философскую волну. Медленная, идущая из глубин океанических, мармеладно-изумрудная, пронизанная серебряными искорками, несущая в себе тайну и печаль понимания…
В напрасном ожидании простояла на берегу, пока не озябла.
В рассказе — время отлива, когда на камнях остались горечь разочарования, тоски и неприятия.
До того, как им суждено высохнуть под палящими лучами солнца и исчезнуть, глупой чайкой успела взлететь мысль — чтобы прекратить торжество смерти, нужно изъять из вечного круговорота саму Жизнь.
Всего-то и делов…
Роман в письмах, освещённый, подобно Луне, с одной стороны. Женские строки — в полумраке рождены, там им и оставаться… источником грёз, фантазий, снов, стихотворных строф.
Ах, какие чувства вызывала Она у мужчин, сколько писем, километров слов, аритмий признаний, жарких обетов и холода понимания, что ничему не суждено случиться, посвящено Ей.
Она — ось, которая держала их всех, даря им, безголосым — сцену, где в партере места отданы — небу и звёздам, далеким, ледяным и равнодушным, а после партера — ряды кончаются, переходя в Вечность…
Она — ось. Их письма — ленты, привязанные к оси, позволяющие Ей стать колесом. Исчезнут они — ось останется просто осью. Исчезнет ось — их унесёт в пустоту.
Где будут они лететь, ища новую ось, новую боль, новые иллюзии…
Ирина, благодарю за исполнение, за многое, о чём подумалось, но говорить нелегко, да и не надо.
Полегче! «Идиотская озвучка» 1986-го года и Чтец — великолепный представитель старой школы. Уверена, что ему в голову не пришло бы менять что-то в тексте по собственному желанию, как это часто теперь делается.
Без совета типа: не нравится — открой и читай сам, я уверена, обойдётесь?
Не рассказ — мелодия из слов, картин, мыслей, которые, все разом обрушились и смыли своей неожиданной мощью, оглушённую утянули на глубину, потом схватили, вытащили и швырнули вверх! Захлёбывающуюся от невыразимой радости, что можно, наконец, всё это чувствовать, видеть, ощущать на полную, до предела вывернув и выдрав ручку восприятия.
Ветер, небо, руины древнего города — стать на мгновение пылинкой в дыхании вечности, в ритме прибоя лететь в её вдохе и выдохе из тьмы на свет и обратно.
Произведение это подобно тишине, в которую можно только войти, быть в ней, стать ею…
Гуржию поцелуй мой был первым, Яга — мой воронёнок, подстреленный метким админом (кто готовит — тому лук, слёзы — тому, кто мимо пролетал).
На сердце моём,
Пусть осыпается при каждом шаге.
И вихрем нежным возвращается к тебе —
Стелиться под ноги…
Сколько бы не перечитывала — каждый раз внутри делалось по-детски заливисто-щекотно от этого их:
— А что, Пульхерия Ивановна, может быть, пора закусить чего-нибудь?
А когда захлопывала книгу, словно бы появлялась возле сердца, в такт его биению покачиваясь, чашка, накрытая блюдцем, а под блюдцем концентрат из солнечного света, собранного со страниц. Долго потом хранил он от неуюта серого дня и холода разочарований. И всегда дыханием пустоты приходил тот миг, когда чашка в последний раз качнётся и с тонким звоном осыпется снежной пылью…
Есть подарки, которым нет цены и для которых не найти слов, возможность слушать записи исполненных Олегом Борисовым произведений — один из них.
Приветик от Расти и Мартина, значит — пора пересматривать.
Рассказ — на редкость качественная вещица, тонкая, реалистичная, даже межстрочным своим пространством пульсирующая тем, что принято называть безумием.
Ха! Ничего не вышло, редкий случай, когда моя душа на стих не откликнулась никак. В недоумении ещё раз прослушала, что происходит с этими строками, когда они звучат вслух? Колдовство какое-то… Вновь взметнулся занавес, и вновь предо мной во всю ширь горизонта прекрасная и мучительная картина любви.
Не цветы принёс — вино…
венок…
Дмитрий, спасибо за возможность кончиками пальцев коснуться волн поэзии, находящейся для меня по ту сторону моря.
Роман этот вне времени, прерывисто вздохнув во сне и пробуждаясь, уплотнился в невидимую точку, восьмую ноту, которая взорвалась всеми своими туманностями и галактиками человеческих душ и перелилась до последней пылинки в… бронзовый бюстик Дон Кихота, бывший когда-то частью старинной чернильницы. Рыцаря лик, печаль и благородство, монетный профиль, бородка и усы, привычный образ, но взор уже не отвести и вот — становится видна ужасная подмена, то не лицо, а маска Гая Фокса! Нет не она, под ней ещё — ухмылка, взгляд пронзительных и умных глаз того, кто о себе сказал «я часть той силы...»
Ах, показалось, это снова Дон Кихот…
Какие строки теперь летят из-под пера, облачённого в шёлковый плащ чернил, немым озерцом застывших в хрустальном лоне той чернильницы. Теперь, когда она свободна от того, кто был закован в медную безделушку…
Низкий поклон Писателю, так творить дано немногим, сконцентрировано и прицельно одаривать голову и сердце. Низкий мой поклон Чтецу всегда.
А бельчонок классный, вот и мои собаки, как проголодаются, достают из холодильника пакет молока, из буфета мешок семечек и коротают время, пока я с работы приду. Ещё могут на компе поиграть, но не больше часа — знают, что глаза беречь надо.
Прямо откровение на человека снизошло, потрясло до основания, небо упало на землю, пеплом голову себе и всем…
Картинка напомнила иллюстрации из старого двухтомника Андерсена, приятно :)
Разогнала скорость на мотоцикле без шлема и прав, нормально слушается (особенно после в лепесток раскатанных по сайту некоторых чтецов).
И в одном автор точно прав — не ходи никуда ночью, поешь, обними любимую, посмотри с ней фильм и баиньки.
Тамерлану:
не останавливайся, ты же — Тамерлан!
Князев и есть такая вечеринка! Тематическая, с широкополыми шляпами, четырёхсторонним декольте и макияжем Джокера, с дурацкими розыгрышами и всеобщей сумасшедшинкой. Вот настаёт момент «Пожалуйте к столу» — безупречная сервировка, переливающиеся в полумраке бокалы, откупоренное кьянти — расселись, замерли в предвкушении и — бац, откуда-то с потолка на белоснежную скатерть шмякается сырая говяжья печень, которая полежав, вдруг начинает сокращаться, хлюпать, ползти…
Прочитано со вкусом и ехидной ухмылочкой, благодарю!
А мне одно только пришло в голову:
— Рыцарь, а ты чего хотел-то?
— Воды испить.
— Ну так и пил бы!
Прочитано очаровательно, благодарю.
Стих.
Голос души твоей…
В напрасном ожидании простояла на берегу, пока не озябла.
В рассказе — время отлива, когда на камнях остались горечь разочарования, тоски и неприятия.
До того, как им суждено высохнуть под палящими лучами солнца и исчезнуть, глупой чайкой успела взлететь мысль — чтобы прекратить торжество смерти, нужно изъять из вечного круговорота саму Жизнь.
Всего-то и делов…
Ах, какие чувства вызывала Она у мужчин, сколько писем, километров слов, аритмий признаний, жарких обетов и холода понимания, что ничему не суждено случиться, посвящено Ей.
Она — ось, которая держала их всех, даря им, безголосым — сцену, где в партере места отданы — небу и звёздам, далеким, ледяным и равнодушным, а после партера — ряды кончаются, переходя в Вечность…
Она — ось. Их письма — ленты, привязанные к оси, позволяющие Ей стать колесом. Исчезнут они — ось останется просто осью. Исчезнет ось — их унесёт в пустоту.
Где будут они лететь, ища новую ось, новую боль, новые иллюзии…
Ирина, благодарю за исполнение, за многое, о чём подумалось, но говорить нелегко, да и не надо.
Без совета типа: не нравится — открой и читай сам, я уверена, обойдётесь?